 |
Художник-анималист В. Г. ШЕШУКОВ появился на свет в родильном доме поселка Ягодное в первый день 1950 года. С раннего детства в его памяти остались яркие воспоминания о дне рождения, который совпадал с новым годом и зимними каникулами. Мудрые родители устраивали все так, чтобы праздник в первую очередь был у их сына Вали и других ребятишек, приглашенных в гостеприимный дом.
ДАРИЛИ ШОКОЛАД
И РУБАШКИ
- Папа и мама 1 января справляли мой день рождения, собирая ребятню. У меня вся елка была обвешана подарками и завалена кровать, на которой я сидел, как султан. Когда мне было лет семь, только рубашек мне подарили семь штук, несколько пар сандалий, двадцать шоколадных плиток, а сколько я съедал конфет и мандаринов! - рассказывает художник. - Я уже 50 лет живу в Магадане. Но с ностальгией вспоминаю колымские поселки, где прошло мое детство, какие мы придумывали веселые праздники, как сами создавали себе настроение. В новогодние дни вырезали снежинки, делали гирлянды, украшали елку из стланика ватой, родители мастерили своими руками из марли костюмы зайчиков, снежинок.
В 50-е годы Колыма была уже не такой, как в 30-е и 40-е. Ребятишек стало больше. Это добрый знак, означавший, что время лагерей удалялось в прошлое. Жизнь менялась и налаживалась, хотя не без трудностей.
- Еще существовали Дальстрой, ГУЛАГ, но в детские годы здесь мне было даже прекрасно. Помню, как мы ходили в кино, я не забываю атмосферу тех лет, - продолжает художник. - Ощущения и впечатления неизгладимые, они живут во мне. В клуб люди приходили целыми семьями, всегда брали с собой детей. Чувствовалось внимание именно к нам. Игрушек в то время у нас было мало. Делали мы их в основном сами - и машинки, и кукол. Пацанам их заменяли подшипники от бульдозеров и экскаваторов, железяки с механической базы да стреляные гильзы. Я помню катушки от ниток, их мама приносила с работы. У меня была целая армия «на колесах». Жили без излишеств, но комплексов у нас не было, видимо, от этого развивались во мне творческие способности.
По воспоминаниям Валентина Григорьевича, еще когда семья жила в Хатыннахе, а тогда ему было года три-четыре, он начал рисовать. У них дома собирались он сам, его отец Григорий Павлович, поселковый столяр-художник, бывший за-
ключенный, да соседский мальчишка. Сюжеты брали из жизни - охота на зайцев, куропаток, уток, а еще колонны демонстрантов с красными флагами. Был соревновательный дух. Мальчишки очень старались. Это увлечение занимало много времени. Сейчас Валентин понимает, что тот художник, друг его отца, фамилию которого он даже не знает, привил ему вкус к рисованию, к красивым шрифтам.
- Он делал афиши к фильмам, которые показывали в поселковом клубе, а я их рассматривал, копировал. Со временем заметил, что мне понравилось украшать шрифты вензелями. Были периоды, когда я даже с мальчишками не ходил гулять, а только рисовал и рисовал, - рассказывает он.
Был еще примечательный эпизод в детстве Валентина Григорьевича. Мастерили лоток, чтобы мыть золото, ему, мальчишке, подфартило, умудрился выполнить норму, за что был премирован велосипедом.
- Я так ждал его! Как только мне его вручили, схватил и помчался на нем по поселку. Даже учиться кататься не пришлось! - вспоминает В. Шешуков.
ПОРТРЕТЫ ЧЛЕНОВ ПОЛИТБЮРО
В детстве Валентин с родителями объездил все поселки Ягоднинского района: Верхний Ат-Урях и Хатыннах, прииск имени Михаила Водопьянова. Его отец на Колыму попал по «сталинской путевке» в 1938 году, а в 1943-м освободился. Работал бригадиром-учетчиком, нормировщиком на приисках. Мама Валентина - Александра Ивановна - была намного младше мужа. Она приехала в Ягодное к своей родной сестре Анне, та познакомила Александру с отцом Валентина Григорием.
- Я довольно рано обнаружил в себе страсть выражать интерес ко всему увиденному. Избегал поселковый детский сад, любил дома в одиночестве рисовать. Хотя моя мама ради меня поменяла место работы и перешла с прииска в детсад, - рассказывает он.
В Ягоднинском районе Шешуковым довелось пожить на Утинке, в Штурмовом, Мылге и Сенокосном, пока отца не перевели в Магадан, в областное управление местной промышленности, где он много лет трудился. Семья в полном составе перебралась в наш город в 1960-м. А здесь уже давно обосновалась семья родной сестры мамы Валентина Анны Ивановны. Валентин у них часто гостил на каникулах, ведь здесь рос двоюродный брат Валерий Сабкалов, будущий талантливый косторез. Их детская дружба с годами только крепла. Парни росли, творчество для каждого год от года становилось главным. Замечу, ребята появились на свет в одном родильном доме с разницей в 15 дней. Так что сегодня, 15 января, у Валерия Сабкалова, которого нет с нами уже 17 лет, был бы юбилей - 60-й день рождения. Прошло столько лет, но собратья по творчеству не могут свыкнуться с мыслью, что он ушел в расцвете лет. Для Валентина потеря Валерия невосполнима, ведь они росли как родные не только по крови, но и по духу.
- Когда в детстве я с ним расставался после летних каникул, то мы, постоянно переписываясь, посылали друг другу рисунки. Изображали войну, танки, самолеты, соревновались, кто лучше нарисует, - вспоминает В. Шешуков. - Мы не могли жить без карандашей, белого листа бумаги.
Валентин Григорьевич рисовал постоянно, сам себе был учителем и строгим судьей. Тогда не было ни кружков, ни художественных школ. Будущий мастер развивался по наитию, что подсказывала интуиция, то и делал. Например, брал в руки «Огонек», срисовывал портреты членов Политбюро, а из «Крокодила», этот журнал выписывал отец, - карикатуры. До сих пор в архиве Валентина хранится номер за 1955 год. Потом отец подарил сыну лобзик. Мальчишка с увлечением начал мастерить, его тяга к самовыражению возрастала.
ЦВЕТ И ЛИНИЯ СЕВЕРА
В Магадане творческие возможности после поселковой жизни показались безграничными. Сначала Валентин посещал Дом пионеров, кружок технического творчества, потом ушел в кружок изобразительного искусства, подростком научился мастерить своими руками, приобрел навыки работы молотком, пилой, лобзиком, ножом, рубанком. На какое-то время, как считает Валентин, он отошел от творчества, занялся коллекционированием. Что собирал? Марки, значки, монеты, исторические книги, альбомы художников-карикатуристов, образцы печатных шрифтов и экслибрисов.
Кто поспорит, что коллекционирование - искусство, расширяющее кругозор? В общем, так увлекся карикатурами, что забросил учебу и чуть не остался на второй год! Сейчас, как признается художник, именно в тот момент он и понял, наверное, что стал художником!
Позже занялся чеканкой, начал работать с новыми для себя материалами - деревом, костью, а в 1975 году пошел на сувенирную фабрику. Там познакомился с родоначальником косторезного дела в Магадане Василием Ставицким, его владения были в большом и просторном помещении за кинотеатром «Горняк», туда же приходил и Валерий Сабкалов, а еще Помазков, Сиротин, другие авторы. В ту пору у Валентина появилось немало интересных работ, на которые обратили внимание художники и покупатели.
- Новые впечатления только ускоряли мое желание творить, что-то придумывать, выражать себя в различном материале, - отмечает он.
ЭПИЗОД
В те годы В. Г. Шешуков ближе познакомился с ведущими магадан-
скими художниками, которые много ездили по стране, участвовали в зональных, всероссийских и всесоюзных выставках, не говоря об областных. Собратья по творчеству отмечали качество работ, хороший вкус молодого автора. У Валентина сохранилось воспоминание об одной такой встрече с художниками: «Было это в 1976 году в мастер-
ской живописца Валерия Праскова, двери которой, как его душа, всегда были распахнуты для общения с друзьями и коллегами. Приходили к нему каждый вечер, гостеприимный хозяин с удовольствием принимал товарищей. Тогда случился памятный эпизод. Пришли Владимир Удовенко, Виктор Кошелев, Петр Попов, Владимир Мягков, а привел меня в эту компанию брат Валера Сабкалов. Меня очень хорошо встретили. Обстановка была демократичная. Разговаривали, играли в шахматы, я даже выиграл одну партию у Виктора Кошелева. Заговорили о творчестве, выставках. Спросили и меня. Я смутился и сказал, что я-то не художник. Тогда встал Владимир Николаевич Мягков, хлопнул меня по плечу и произнес: «Валька еще не художник, он сочувствующий, но он наш!». До конца жизни Владимир Николаевич хорошо ко мне относился, при встречах всегда был приветлив».
ПЕЛИКЕНЫ И ЗВЕРЮШКИ
На полках в квартире В. Г. Шешукова самые разные представители фауны. Меня потрясла композиция, глядя на которую я испытала даже страх, - мощного и гордого лося со всех сторон обступили голодные волки.
- Один хищник не сломит лося, порешить его может только стая, - добавил немногословный автор.
У него я впервые увидела работу, посвященную нашему брату-журналисту. Представьте себе одетого в теплую одежду человека, попавшего, скорее всего, на охоту в тундру в разгар пурги. Но в руках держит не копье или ружье, а фотоаппарат. Причем объектив наготове - у глаза. Секунда - и будет остановлено мгновение, появится фотоснимок. Пожалуй, это единственная скульптурная композиция, посвященная людям нашей профессии. Автор, заметив мой интерес к скульптуре, так и сказал: «Вы же тоже в разных ситуациях оказываетесь, у вас свое дело».
Это лишнее доказательство его наблюдательности, большого интереса и уважения к окружающим. С недавних пор в его квартире с удивлением на царство зверей и людей смотрит мраморная сова. Невдалеке от нее рассматривает приходящих к художнику и загадочная красавица древности Нефертити, а недавно появились новые произведения из мрамора. Замечаю в стороне крупную деревянную корягу, художник раздобыл ее на берегу близ поселка Армань, куда прошлым летом выезжал на пленэр.
- Пока еще точно не решил, что из нее можно сделать. Изучаю фактуру материала. Точно так же и с мрамором, надо все обдумать и взвесить, а потом решать, что лучше сделать, - дополняет Валентин Григорьевич.
Разглядывая скульптурное богатство, убеждаешься, автор - мастер высокого уровня, каких на Дальнем Востоке немного. Его творения путешествуют без хозяина по разным выставкам. Только в прошлом году побывали в Хабаровске, Москве, Вологде. Автор знает, что зрителям нравятся его работы.
- Меня влечет работа с такими материалами, как мрамор, дерево, мне хочется выполнить скульптурные композиции, которые по размеру намного крупнее, чем те, к которым привыкли зрители, из кости, - сказал В. Г. Шешуков.
ТВОРЧЕСКИХ СЕКРЕТОВ НЕТ
Художник знаком с бытом северных народов, специфическим укладом жизни охотников, рыбаков, морских зверобоев. На эту тему его произведения «Промысловики», «Жена рыбака», «Щедрые уловы», «Напал медведь». У него есть зайцы и горностайчики, грозные росомахи, пушистые белочки, чайки. Только несведущему зрителю может показаться, что работы всех скульпторов-косторезов одинаковы.
- Мой любимый северный художник - Тукай. Он творил в Уэлене. С восхищением рассматриваю его творения в художественных альбомах. Точно так же отношусь к художнику-анималисту советского периода В. Ватагину. Наверное, я бы им хотел подражать. Не могу не сказать о произведениях моего брата Валерия Сабкалова, у него многие моменты творчества интересны. И он, конечно, оказал на меня влияние. У него, как художника, было большое будущее. Работы Валеры в
90-х годах шли нарасхват и в Магадане, и в Москве, и за границу увозили. Но о художниках должен судить зритель. Мне нравятся работы наших графиков В. Фентяжева, Ю. Галдина, близко и дорого творчество магаданских живописцев, изображающих природу нашего края, людей - у них богатое и сложное поле деятельности.
С 1975 года работал как косторез, приобретая навыки техники резьбы, умение чувствовать материал и умение видеть вообще, творчески мыслить и думать. Я был в штате сувенирной фабрики резчиком по кости, мастером ОТК, а потом пригласили в мастерскую при «Магаданнеруде» - организации, которую создал
В. И. Цветков. Был опыт работы в городской мастерской «Бюро услуг».
В последние годы я выбрал для себя новый материал - мрамор. Его структура, не слишком большая твердость, а также масштабность для изображения дают больше возможностей для выражения творческих идей. Это тот материал, с которым мне хочется работать! - заметил он.
В конце разговора Валентин Григорьевич произнес смеясь: «Полз издалека. Полз, полз и приполз. А если серьезно, все мне было интересно, путь к этому был долгий!».
Марина ПРАСКОВА.
версия для печати
|
